О`Санчес - Ремесло государя

В былые годы Санги Бо прикончил бы подобного наглеца особым приемом, некогда очень модным в придворных гвардейских кругах: «подплечным ходом» крест-накрест, так, чтобы всего двумя ударами рассечь противника на шесть частей… Или того проще: выхватил бы он секиру и – «дабы не пачкать душу» – с презрением порубил бы их всех в беспорядочные, никем не считанные куски… Но годы всегда и у всех берут свое: отшельнику Снегу не перед кем было хвастать удалью и мастерством, да и незачем, старость всегда предпочитает ненужному блеску надежность, простоту и удобство…

Эти девятеро хотели его не просто ограбить, нет, они намеревались его убить, стало быть, здесь не идет речь о наказании и воспитании – вполне достаточна только правосудная кара. Что гораздо проще и быстрее. А меч – все равно пора было уваживать… Снег коротко дунул заклятьем, и оба факела погасли. Блеск меча, да три волны черной крови из безголового обрубка – последнее, что увидели в своей жизни остальные члены разбойничьей шайки, ибо неверный свет факелов вдруг сменился для них непроглядной тьмой, которая, в свою очередь, уступила место мраку еще более сплошному и окончательному. Оставшиеся восемь разбойников умерли быстро и легко: просто подойти и ударить, а на возврате меча – еще одну башку снести, потом шаг – два взмаха, налево и направо, потом шаг вперед – и то же самое… А к двум оставшимся придется вернуться на три шага…

Как ни осторожничал Снег, но все-таки вляпался сапогом в кровавую лужу и едва не поскользнулся. Ничего, служанка в трактире все ототрет, отмоет, трактирщику за все за это приличные деньги платятся… Пусть камзол и штаны заодно осмотрит, да тща… тельно. Иий-ах! Уох!

Все-таки Снегу не померещилось, когда он, в первые мгновения встречи с разбойниками, ощупывал взглядом окрестности: там, в конце переулка, за деревьями еще кто-то притаился. Поэтому Снег меч в ножны убирать не стал, но махнул им раз и другой по воздуху, якобы вытирая об него кровь, даже забормотал что-то бессвязно-раздраженное, чтобы не насторожив, подобраться поближе к тому, кто так ловко умел прятаться. Вполне возможно, что умения таинственного незнакомца на том не исчерпываются и… Так и есть! Два яростных и невероятных быстрых удара, нанесенных Снегом в странную, понятно что магическую, темноту возле деревьев, цели не достигли. Вернее – достигли: руку тряхнуло весьма ощутимо, до боли, но сталь лязгнула точно о такую же оружейную сталь… Его удар парировали, оба удара! Ого. Снег, уловив из тьмы смешок и удивленное восклицание, тотчас перенаправил атаку своего меча чуть повыше, к голосу. Еще удар!.. Еще два!.. Главное – о собственной защите не забыть…

– Ой! Дурак ты, что ли, сударь Санги Бо???

Услышав свое имя, Снег отпрянул. Нападение он прекратил, но остался весь в движении: ноги, туловище, меч в руке, даже голова – все словно бы раскачивалось в каком-то зыбком жутковатом танце…

– С кем имею честь?..

– Со мной. Но какая тебе в этом разница? Между прочим, ты мне рубашку на пузе посек и меня едва не пырнул, а рубашка-то не казенная, на собственные денежки купленная, четыре кругеля отдал…

– А-а, это ты… – Снег словно бы обмяк, он прекратил свои странные движения, и меч его опустился. – Я должен был бы сразу догадаться, по твоим глупецким шуткам и ухваткам. Что тебе от меня надо? Это, небось, ты сие отребье на меня напустил?

– Во-первых здравствуй.

– Ну… и тебе добрый вечер.

– Во-вторых, мнится мне, что ты, разгоряченный битвою, не оставил мысли поразить меня мечом, что ты хитришь со мною в данный миг… А, Санги-Снег?

– Что ты ерунду болтаешь…

– Что вижу – то и на языке. Нет, это же надо: злоумышлять против своего старого друга Зиэля! Вставь меч в ножны, умоляю тебя, мне страшно.

Санги Бо вздохнул и послушался.

– Но и ты тоже прекрати юродствовать. Эти – твоих рук дело?

– Скорее, твоих, – любезно возразил незнакомец.

Магическая тьма рассеялась и превратилась в обычный ночной мрак, ничуть не мешающий собеседникам видеть друг друга. Перед Санги Бо стоял бородатый верзила, по виду ратник, широкоплечий, плотный, но при этом ничуть не жирный. На бритой голове крохотная шапочка, тело без кольчуги, камзол нараспашку, под камзолом темная рубашка… вернее черная, в левой руке легкий двуручный меч.

– А ты почему свой не прячешь? Зарубить меня собрался?

– О… извини, задумался. – Тот, кого Снег назвал Зиэлем, щегольским, нарочито ленивым движением, вскинул руку и забросил меч в заспинные ножны. – Так что ты там спросил?

– Я спросил, зачем тебе понадобилось насылать на меня этих мерзавцев? Давай отойдем куда-нибудь, а то очень уж от них смердит…

– Пойдем. Я, вообще-то говоря, рассчитывал, дорогой мой Снег, что мы поговорим у тебя дома?

– У меня нет дома. Во всяком случае, тот что есть – очень далеко отсюда.

– Ну… на постоялом дворе «Без забот», где ты остановился – зачем цепляться к словам? Нет, отвечаю на твой вопрос, я их не насылал, они сами по себе разбойники… были… Я только чуточку подправил им охотничью тропу, дабы, так сказать, совместить их и наши с тобою предопределения.

– Зачем?

– Гм… из любопытства, прежде всего. Хотелось посмотреть, что сделало святое отшельничество со знаменитым рыцарем.

– И что оно сделало?

– Отвечу стихами: твои движения в сече – скупы, словно чувства и речи. И только ради меня ты сделал приятное исключение, затанцевал как и встарь.

– Что поделать, возраст.

– Ясное дело. Так мы пойдем к тебе или нет?

– Нет, Зиэль, нет. Я имею право не приглашать тебя, и не приглашаю. Здесь говори, что хотел.

– Ну… хорошо. Давай хоть в попутный трактирец заскочим, пропустим по кружечке? Не отказывайся, разговор значимый.

– Для кого значимый?

– Для меня. Для тебя. Для Лина с Мотоной. Для Когори Тумару. Для императора. Для империи. Для всего подлунного мира.

– А-а… На Морево намекаешь. Ну, пойдем. Только, чур, я пить не буду, устал за сегодня.

– Чур, и я тоже.

Старые знакомые свернули из переулка на более просторную дорогу, уже мощеную брусчаткой, а не булыжником, вскоре показался и трактир.

– «Посошок». Видишь, сударь Снег, название-то какое? Все приметы благоприятствуют.

Снег не стал любопытствовать, что за приметы увидел Зиэль и чему они благоприятствуют, а просто толкнул дверные створки и первый вошел в трактир. В зале было пусто, за трактирной стойкой – никого.

– Хозяин! – Взревел из-за его спины бородатый ратник, – хозяин!

Навстречу вошедшим метнулся трактирщик, веселый, чисто одетый, с открытым и честным взглядом… Впрочем, что-что, а взгляд именно таким и должен быть у хозяина подозрительного кабака, иначе прогорит.